Подходит к концу еще один год работы Общества офтальмологов России. Несмотря на сложную пост-эпидемическую обстановку, геополитические турбулентности и экономические шторма, общество с успехом организовало и провело целый ряд всероссийских научно-практических мероприятий. Полным ходом ведется подготовка к XIII Съезду офтальмологов России.
Что помогает преодолевать трудности, решать проблемы и развиваться Обществу офтальмологов России, на чем сейчас зиждется дух российской офтальмологии, вы сможете узнать из интервью с членом-корреспондентом РАН, Заслуженным деятелем науки Российской Федерации, председателем Общества офтальмологов России, заместителем генерального директора по научной работе ФГАУ «НМИЦ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова» Минздрава России профессором Малюгиным Борисом Эдуардовичем.
– Борис Эдуардович, в октябре прошел конгресс «Современные технологии катарактальной, рефракционной и роговичной хирургии». В этом номере газеты мы уделили большое внимание этому мероприятию. Какие основные тренды катарактальной и рефракционной хирургии Вы могли бы выделить?
– За последнее десятилетие мы стали свидетелями появления новых трендов, взлетов и падений ряда технологий в области хирургии переднего отрезка глаза. Это научило нас критически относиться ко всем новинкам, которые регулярно появляются на офтальмологическом рынке. В качестве примера так называемых инноваций, которые бурно развивались, активно применялись, но в итоге не оправдали надежд, могу привести интракорнеальные инлаи – дисковидные полимерные имплантаты, помещаемые в слои центральной зоны роговицы и предназначенные для коррекции аномалий рефракции и пресбиопии, а также аккомодирующие интраокулярные линзы.
Среди технологий, которые обещали вау-эффект, но не заменили в полной мере традиционную хирургию, я бы также назвал фемтосекундные лазеры для хирургии катаракты.
С другой стороны, за эти годы произошел реальный прогресс в новых конструкциях оптики интраокулярных линз. Трехфокусная технология стала доминировать и была дополнена торическим компонентом.
Относительно недавно появившиеся линзы с углубленным фокусом завоевывают все большую популярность у хирургов. Следует отметить, что эта технология имеет множество вариантов технического исполнения и в силу этого представляется мне весьма разнородной. Потому полагаю, что и здесь рано или поздно от большого спектра вариантов мы придем к одному или нескольким наиболее эффективным.
Я вижу, как стремительно развиваются технологии операционной микроскопии. И здесь следует отметить не только варианты цифровой трехмерной визуализации и появление шлемов виртуальной реальности для хирургов, но также интеграцию систем оптической когерентной томографии в операционный микроскоп. Последнее стало качественно новым словом в ламеллярной хирургии роговицы и вывело ее на принципиально более высокий уровень.
Хочу упомянуть и активное развитие роботизированных технологий. Мне недавно довелось провести экспериментальные операции на глазах животных с использованием одного из вариантов роботов. Могу сказать, что данная технология уже очень близка к клиническому применению. Возможные революционные сдвиги в хирургии катаракты, связанные с внедрением роботов, намного ближе, чем многие себе представляют.
– Борис Эдуардович, уровень конференций, организованных совместными усилиями ООР и МНТК, из года в год растет. Кто или что является душой этих мероприятий?
– Ежегодно в России проводится большое количество различных офтальмологических конференций. Многие из них имеют мультидисциплинарную направленность и напоминают мини-съезды офтальмологов. Такая разношерстная повестка нередко не позволяет организаторам обеспечить глубокое освещение проблемы и не оставляет времени для детального обсуждения актуальных вопросов.
Мы уже давно определили потребность специалистов в мероприятиях с тематиками, сфокусированными в одном из направлений офтальмологии. Это позволяет аудитории глубоко и детально погрузиться в обсуждаемые вопросы. Для удовлетворения данного запроса мы начали проводить мероприятия, сфокусированные на одной или нескольких смежных областях нашей профессии. И судя по увеличивающемуся количеству участников конференций, офтальмологам импонирует такой формат. Если людям это нравится и они готовы приезжать с разных уголков страны – значит это правильное дело. Ведь одной из важнейших задач общества офтальмологов является образовательная, направленная на повышение компетенций и получение новых знаний специалистов.
Еще один важнейший вопрос при организации наших конференций – это открытость и готовность к сотрудничеству. Мы предоставляем площадку и возможность выступить всем специалистам, как маститым, так и начинающим, готовым поделиться своим опытом, своими успехами и проблемами. Тем самым пул наших докладчиков постоянно обновляется, и это не могут не заметить участники мероприятий.
Конечно, мы при этом также тщательно отслеживаем новые тренды, разрабатываем новые форматы сессий, чтобы удовлетворить повышающиеся запросы нашей аудитории. Постоянное движение, готовность к новому, расширение пула тематик и обратная связь – вот залог успеха мероприятий ООР.
– Вы сказали, что докладчики рассказывают и о своих проблемах и, наверное, неудачах. Насколько полезна такая практика для развития специалиста?
– Да, ведь недаром говорят «на ошибках учатся». Но мы здесь говорим не о врачебных ошибках, а скорее о тех затруднениях, с которыми сталкивается практикующий врач-специалист при принятии решений о тактике ведения пациентов со сложными, редкими или коморбидными состояниями. Нередко новые технологии, которые активно и постоянно внедряются в клиническую практику, ставят врача в сложное, неловкое положение. Высветить эти проблемы, найти пути их решения – это наша задача как профессионалов, несущих ответственность за здоровье пациента. Широкий диалог профессионального сообщества является одним из действенных инструментов для решения этой проблемы.
– Как Вы видите развитие катарактальной хирургии в условиях современного санкционного давления?
– У этой проблемы есть несколько важных аспектов. Первый блок – это высококлассное диагностическое оборудование. К сожалению, высококачественное оборудование, необходимое для диагностики пациентов с катарактой, на настоящий момент в России не производится, а оно ведь играет важнейшую роль в работе хирурга. К данному пулу приборов относятся рефрактометры, оптические биометры и оптические когерентные томографы, кратотопографы, шаймпфлюг-томографы, эндотелиальные микроскопы, аберрометры и ряд других. Заместить их в одночасье невозможно, и потому поиск альтернативных производителей представляется актуальным. По меньшей мере на настоящем этапе, пока отечественная промышленность не восполнит этот дефицит.
Второй блок – это операционное оборудование. Здесь ключевая роль отведена операционным микроскопам. В основном они производятся за рубежом, и на сегодняшний нет серьезного российского производителя, готового массово поставлять такое оборудование. У нас были очень качественные микроскопы марки ЛОМО, которые производились в Санкт-Петербурге. Полагаю, что восстановление этого производства реально и стоит на повестке дня.
Третий блок – это системы для хирургии, факоэмульсификаторы и витреотомы. У нас есть отечественный производитель, выпускающий неплохую продукцию, но его доля в общем обороте данных систем невелика. Здесь перед нами стоит задача масштабирования производства, расширения мощностей, развития сервисных услуг по ремонту и обслуживанию.
Четвертый блок – это искусственные хрусталики и расходный материал (вискоэластики). Здесь я не вижу особых проблем, имеется несколько отечественных производителей, которые делают ИОЛ. Не все из них высокотехнологичны и обладают сложной оптикой (мультифокальной, торической, с углубленным фокусом). Но база есть, и на ее основе расширить линейку продукции представляется реальной задачей.
Пятый блок – инструментальная база. Здесь ситуация очень хорошая. Производители из Казани, Екатеринбурга и Москвы обеспечивают клиники высококачественными микрохирургическими инструментами и полностью закрывают нам данную потребность. Это же относится и к лекарственному обеспечению катарактальной хирургии. Здесь все хорошо, имеется несколько качественных отечественных производителей.
Справедливости ради могу сказать, что крупные зарубежные производители хотя и испытывали в разное время определенные трудности с поставками своей продукции, но в настоящее время ситуацию выправили. Они остались на рынке и наладили свои поставки.
Подводя итог вышесказанному, могу заключить, что общая картина не грустная, хотя и не радужная. Очевидно, стоит признать существующие проблемы, и главное – наметить программы по их решению. Для чего нужны совместные усилия в том числе Минздрава, Минпромторга. И я знаю, что все они активно работают в этим направлении.
– Борис Эдуардович, сейчас большое внимание уделяется бурному развитию искусственного интеллекта (ИИ). В декабре пройдет конференция, посвященная этой теме, на чем будет сделан акцент мероприятия?
– Во всех областях, не только в медицине, эта тема актуальна, но в ней существует целый ряд вопросов и проблемных зон. На данном этапе помимо широких перспектив использования, в том числе и в клинике, до конца не ясно, как ИИ повлияет на жизнь людей. Внедрение ИИ иногда сравнивают с открытием огня и изобретением электричества. Оба этих источника энергии привели к тектоническим сдвигам технологий и преобразили человечество. Похоже, что мы находимся на пороге аналогичных глобальных преобразований, и тут есть ряд определенных опасностей. Как быстро эти технологии будут внедрены в практику? В каком объеме они заменят человека? Это революция, которая наступит быстрее, чем мы этого ожидаем. И ее последствия трудно предсказать.
Оптимальным направлением было бы развитие расширения возможностей человека путем использования ИИ-ассистированных технологий, а не полная замена одного другим. Однако как в реальности будут развиваться события, покажет время.
Кстати сказать, Алан Тьюринг еще в 50-е годы прошлого столетия предложил трехэтапный тест, который бы определил, что возможности компьютера равны таковым человеческого разума и машина обладает сознанием. До настоящего времени ни один суперкомпьютер этот тест не прошел.
Что же касается офтальмологии, то первые попытки использовать ИИ для анализа изображений и диагностики глаукомы относятся к 70-м годам XX века, то есть им более 50 лет. И сейчас среди основных направлений, где идут активные попытки применить данные технологии, – это диагностика сахарного диабета, ВМД и глаукомы. Первой фундус-камере производства компании Topcon, в которой были впервые использован ИИ для анализа изображений глазного дна, уже почти 10 лет. Так что эти технологии уже давно среди нас. Их потенциал по анализу данных и диагностике ряда патологических состояний раскрыт далеко не полностью. Уверен, что компьютерные алгоритмы рано или поздно станут незаменимыми помощниками медиков.
Мы организовываем конференцию по искусственному интеллекту, чтобы дать возможность новаторам в этой области выступить, поделиться своими наработками и найти единомышленников. Дать ученым импульс к интеграции и обмену опытом и в конечном итоге продвинуть разработку и внедрение этих технологий. Это перспективное направление, и мы будем уделять ему пристальное внимание!
– Борис Эдуардович, в этом году прошла третья конференция по лечению воспалительных заболеваний органа зрения, которая собрала беспрецедентное количество участников. Что бы Вы сказали об этом мероприятии?
– Воспаление лежит в основе очень многих патологических процессов. Сегодня, например, актуальным является рассмотрение процессов старения через призму воспаления. В качестве примера из области офтальмологии могу привести ВМД – наличие факторов комплемента в друзах считается одним из доказательств воспалительной природы данного заболевания. Соответственно многоликость проблемы воспаления и определяет многогранность подходов к проблеме, которая не ограничивается исключительно назначением антиинфекционных агентов или иммуносупрессивной терапией (при воспалении неинфекционной этиологии).
Возвращаясь к конференции «Воспаление 2023», то она в первую очередь направлена на образование и повышение квалификации специалистов терапевтического профиля и первичного поликлинического звена. Эти специалисты стоят, можно сказать, на передовой воспалительного фронта и встречаются с ним «лицом к лицу». Ведь подавляющее большинство воспалительных заболеваний глаз диагностируется и лечится именно в поликлиниках. И потому наша главная задача – обучить этих специалистов, вооружить современными знаниями, развить клиническое мышление. Благодаря этому они смогут вовремя поставить правильный диагноз и своевременно назначить лечение.
Воспаление – это неисчерпаемая тема, она будет актуальна всегда. И потому мы продолжим уделять этой теме внимание в рамках научно-практических мероприятий, проводимых ООР и МНТК.
– Какими достижениями 2023 года Вы как председатель Общества офтальмологов России можете гордиться?
– Общество офтальмологов России является объединяющей силой для большинства профессионалов нашей страны. На момент последнего съезда зарегистрировано более 8000 членов ООР. В будущем году нам предстоит очередной, XIII съезд. Он пройдет 20–22 июня в Москве в Центре международной торговли.
В межсъездовский период впервые в истории нашего общества мы организовали два крупнейших региональных саммита: Дальневосточный и Северо-Кавказский. Эти мероприятия направлены на благо развития региона и дают возможность существенно повысить квалификацию специалистов на местах.
Что же касается XIII съезда – это необходимое и важное событие в истории любой общественной организации. Это возможность подвести итоги развития отрасли за прошедшие 4 года и определить дальнейшие пути развития.
– Борис Эдуардович, в анонсе конференций на следующий год говорится о Премии им. академика С.Н. Федорова. Что это будет за награда?
– Идея учреждения данной премии давно обсуждается в профессиональном сообществе. Мне кажется, что настало время эту идею реализовать на практике. Академик С.Н. Федоров вошел в историю как основатель системы МНТК «Микрохирургия глаза», также как председатель Общества офтальмологов России. И поэтому при учреждении данной премии ООР и МНТК выступят совместно. Объединив усилия, мы определим те номинации, которые мы считаем важным отметить на данном этапе. При награждении всегда возникают вопросы: «Кто же лучше?» и «Почему лучше?». И здесь важна выработка четких и бескомпромиссных критериев оценки, а также беспристрастного жюри. Не хочу забегать вперед, сейчас идет активная работа в этом направлении. Но уже ясно, что нам крайне важно поддерживать и выделять новаторов, наставников и профессионалов.
– Каким самым приятным событием года Вы хотели бы и могли поделиться с читателями? Чему новому научил Вас 2023 год?
– Значимым событием этого года стало возобновление международных контактов общества. В этом году мы провели несколько совместных научно-практических мероприятий с китайскими и индийскими коллегами. В начале декабря состоялся большой офтальмологический конгресс офтальмологов Ближнего Востока и Африки (МЕАСО-MIOC), который принимали у себя оманские коллеги. На нем мы организовали секцию российских офтальмологов, на которой выступили семь ведущих представителей Российской школы. На март 2024 г. запланировано проведение российской секции в рамках конгресса Все-Индийского офтальмологического общества, который пройдет в г. Колката.
Планов много, мы активно работаем, преодолеваем геополитические и иные трудности, которые не способны потрясти дух нашей профессии. Самое главное – не останавливаться на достигнутом и двигаться вперед, тогда все у нас получится.
Ну и в заключение, поскольку этот выпуск газеты предновогодний, хочу поздравить читателей с наступающим Новым годом, пожелать крепчайшего здоровья, семейного счастья и профессиональных успехов!
Беседовала В. Терехова
"Мир офтальмологии" № 5 (67) Декабрь 2023
